Демоны в Ватикане - Страница 101

101

– Мы не совсем понимаем, к чему ты ведешь, Гитэн, – осторожно произнес папа. – Мы и раньше слышали от тебя подобные речи. Ты безусловно прав, но нам хотелось бы кое-что прояснить…

– Оставь это переливание из пустого в порожнее, Леон! – гневно воскликнул экс-кардинал. – Ты всегда был мастером никчемной говорильни! Что ты натворил, что натворил?!

– Что ты имеешь в виду, Гитэн? – с интересом спросил папа.

– Оглянись вокруг себя, Леон! Оглянись и полюбуйся на то, что тебя окружает! Грязные, омерзительные твари! Эльфы! Гномы! Гоблины! Цверги! Огры! Воплощенное недоразумение, дикий каприз природы – ходячие растения трегонты! И самое ужасное, самое отвратительное – демон! Демон здесь, в Ватикане! Нет, Леон, я знал, кто ты есть, но такого я не ждал даже от тебя! Да как ты осмелился на такое непотребство, на такое попрание устоев?!!

Томмазо Торквемада невольно кивает. Его взгляды явно совпадают с взглядами эль Кориано. Однако чувство долга пересилило личные пристрастия – великий инквизитор дернул рукой, и на плечи незваного гостя легли ручищи гвардейцев.

– Ты осмелился обвинять земного наместника Господа! – процедил Торквемада. – Сожжение будет слишком мягким наказанием за такое!

– Нет, оставь его пока, брат Фома, – негромко произнес папа. – Дослушаем до конца.

– О, благодарю за такую милость, Леон, – издевательски раскланялся эль Кориано. – Ты всегда был таким… таким… мягкосердечным! Меня тошнит от бесхребетности, более присталой Христовым невестам, чем земному наместнику Господа! И меня тошнит от того, что ты делаешь!

– И что же мы такого делаем?

– Все люди сотворены равными и имеют равные права на все, дарованное Богом, – вновь повторил экс-кардинал. – Я считаю это очевидным и естественным. Разумеется, это не касается женщин, язычников и простолюдинов, ибо властвование и подчинение не только необходимы, но и полезны. Душа властвует над телом, как господин, а разум – над нашими стремлениями, как государственный муж. Также и мужчина по отношению к женщине: первый по своей природе выше, вторая – ниже, и вот первый властвует, вторая находится в подчинении. Тот же самый принцип неминуемо должен господствовать во всем человечестве. На нашей несчастной планете невозможно, чтобы божии творения не были разделены на два класса: благородных мужей, которые повелевают, и всех остальных, которые им служат. Однако люди служащие тоже заслуживают права жить на этой земле подле нас, людей благородных. Но что же касается нелюдей, то мне удивительно, как кто-то вообще может приравнивать этих грязных животных к… к… к…

Эль Кориано начал задыхаться. На глазах выступили слезы – кажется, его ужасно расстраивает само присутствие здесь нечеловеческих существ.

– Господь желает, чтобы люди были счастливы! – наконец выпалил он. – Разве люди не заслуживают счастья?! И разве не очевидно, что счастье людей требует полного уничтожения нелюдей?! Каким же слепцом нужно быть, чтобы не понимать столь естественной вещи?! Опомнитесь, заблудшие грешники! Опомнитесь, люди, и убейте их всех!!!

Молчание. Гробовая тишина, которая наступает сразу после падения чего-то большого и увесистого. Сначала свист воздуха, потом грохот… а потом наступает молчание.

Очень зловещее молчание.

– Мы выслушали тебя, Гитэн, – как-то очень нехорошо улыбнулся папа. – Мы рады, что ты высказал все, что накипело у тебя на сердце. Однако нам не по вкусу твои слова, ибо они тяжелее того камня, что катил в гору Сизиф. Брат Фома, не снимешь ли ты с наших плеч этот груз?

– Разжигайте костер! – прошипел Торквемада, взмахивая рукой.

Гвардейцы опять схватили эль Кориано за плечи. Но тот почему-то ничуть не встревожился, даже мелко захихикал. Словно смешинка в рот попала.

– Сжечь?! – оттопырил нижнюю губу экс-кардинал. – Вы хотите меня сжечь?! Так вот оно какое – ваше правосудие?!

Ему заломили руки за спину. Однако в следующий миг произошло нечто странное. Мне показалось, что я вижу мираж – изображение в воздухе поплыло, заколебалось… и гвардейцы остались растерянно хлопать глазами. Запястья преступника словно испарились из их хватки.

Но эль Кориано никуда не исчез. Он по-прежнему стоит там же, где и стоял… или не совсем там? Поскольку гвардейцы совершенно точно не двигались с места, экс-кардинал все-таки переместился. На пару шагов в сторону. Только произошло это как-то очень странно – точно во сне.

– Сжечь – не значит опровергнуть! – сжал кулак эль Кориано. – Я прав, и вы прекрасно это понимаете!

– Ты неправ, – коротко произнес папа, неподвижно глядя на оппонента. Кажется, его тоже шокировало это странное перемещение.

– Проклятый лицемер, ты лжешь в глаза своей пастве! Как ты можешь смотреться в зеркало, зная, что видишь там лжеца?! Я был изгнан вами, изгнан в земли диких трегонтов! Целый год я не видел человеческого лица! Целый год я скитался по пустыне, проповедуя барханам и колючему кустарнику!

– И теперь ты хочешь отомстить?

– Не за себя! Священное Писание учит нас – не мстите за себя, но дайте место гневу Божию! И именно для этого я и вернулся! Вернулся, чтобы бросить обвинение в лицо преступникам! Вам! Вам всем! Я обвиняю вас в самом страшном преступлении – преступлении против Бога и человека! Вы забыли о Боге и каре, грешники!!!

– Проклятый еретик, ты все-таки это сказал!.. – прорычал Торквемада, странным образом пригибаясь. – Я пойду против своей совести, если оставлю твой грех безнаказанным!..

– Не надо, брат Фома, – негромко произнес Папа Римский, качая головой. – Остерегись делать это здесь. Вокруг слишком много людей.

101